Я считаю свое мнение верным, потому что иначе, я бы имел другое мнение. (c)
Именно с этими строками из известного стихотворения Гумелёва мой учитель встретил меня на первом занятии и вложил в мои руки скрипку.
Маленькие лампочки в виде свечей танцевали, словно они и правда - настоящие свечи.
А я водил смычком по струне, пытаясь выпросить у неё чистый, красивый и ровный звук, словно я - настоящий скрипач...
Смычок страшно хотелось зажать в ладони, но приходилось держать лишь пальцами.
И от чего создавалось впечатление, словно он постоянно скользил у меня под вспотевшими от возбуждения пальцами..
Интересные ощущения...
Струны врезались в подушечки пальцев правой руки.
Всё же гитара гораздо грубее по своей природе...
Струны скрипки, при схожих ощущениях, почти не ославляют мозолей.
Но уверен, что это только - пока...
Весть урок в голове так и звучал этот стих Гумелёва.
И я всякий раз, когда преподаватель своей рукой направлял смычок в моей руке вверх-вниз, читал про себя в такт строки из этого стихотворения...
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей....(с)
О... нет..
Я не боюсь волков, зимы и снега. *улыбнулся*
Волшебная скрипка, стала моей душой...
Я просто разочаровался в людях....
Когда-то давно, такое уже было.
Волшебная скрипка
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи, глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
(Гумилев, Николай Степанович.)
Маленькие лампочки в виде свечей танцевали, словно они и правда - настоящие свечи.
А я водил смычком по струне, пытаясь выпросить у неё чистый, красивый и ровный звук, словно я - настоящий скрипач...
Смычок страшно хотелось зажать в ладони, но приходилось держать лишь пальцами.
И от чего создавалось впечатление, словно он постоянно скользил у меня под вспотевшими от возбуждения пальцами..
Интересные ощущения...
Струны врезались в подушечки пальцев правой руки.
Всё же гитара гораздо грубее по своей природе...
Струны скрипки, при схожих ощущениях, почти не ославляют мозолей.
Но уверен, что это только - пока...
Весть урок в голове так и звучал этот стих Гумелёва.
И я всякий раз, когда преподаватель своей рукой направлял смычок в моей руке вверх-вниз, читал про себя в такт строки из этого стихотворения...
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей....(с)
О... нет..
Я не боюсь волков, зимы и снега. *улыбнулся*
Волшебная скрипка, стала моей душой...
Я просто разочаровался в людях....
Когда-то давно, такое уже было.
Волшебная скрипка
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи, глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
(Гумилев, Николай Степанович.)